Борис Феферман
(1920–1998)
В начале 50-х годов на улицах Фрунзе – как тогда назывался Бишкек – нередко можно было увидеть элегантного молодого мужчину лет тридцати с курчавыми, черными, как смоль, волосами, густыми, чуть нависшими бровями и живым, выразительным лицом. Но чаще всего его можно было встретить возле филармонии, концертный зал которой располагался на бульваре Дзержинского, рядом со знаменитым универмагом «Люкс». Тогда город был невелик, и почти каждый новый человек сразу бросался в глаза. Заметили и его, и вскоре многие горожане уже знали, что этот молодой человек – новый художественный руководитель и главный дирижер оркестра киргизских народных инструментов Борис Феферман. Конечно, первыми познакомились с маэстро и его искусством любители музыки, побывавшие на выступлениях оркестра, звучание которого с каждым годом становилось всё более стройным и выразительным. Апофеозом творческой деятельности Фефермана тех лет стало выступление на Декаде киргизского литературы и искусства 1958 года
в Москве, где оркестр получил весьма лестную оценку столичной критики, а его руководитель был удостоен высокой правительственной награды – ордена «Знак Почета».
Борис Вениаминович Феферман родился в 1920 году в городе Александрия, что на юге Украины, в семье служащего. Музыкальные способности у мальчика обнаружились рано, поэтому параллельно с учебой в средней школе, он стал осваивать игру на скрипке. Любовь к музыке, абсолютный слух и трудолюбие помогли ему овладеть инструментом на таком уровне, что сразу же после окончания средней школы он был принят в оркестр Харьковского академического театра оперы и балета. В тот год Борису исполнилось семнадцать лет.
Работа в оркестре способствовала творческому росту музыканта, расширяла кругозор, дисциплинировала. Харьковский театр оперы и балета был создан в 1925 году, но оперная антреприза существовала в городе еще с 1880 года. В 30-е годы на его сцене выступали многие выдающиеся певцы – Ю. Кипоренко-Доманский, И. Паторжинский, З. Гайдай, М. Литвиненко-Вольгемут и др., гастролировали Л. Собинов, А. Нежданова. За дирижерским пультом стояли маститые маэстро – А. Пазовский, Л. Штейнберг, В. Тальба. Вслушиваясь в голоса солистов, звучание хора, оркестра, наблюдая за работой дирижеров, молодой скрипач иногда представлял себя за пультом с дирижерской палочкой в руках. Но чтобы стать дирижером, нужно было учиться, и Борис стал готовиться к поступлению в консерваторию.
Однако грянувшая в 1941 году война разрушила планы Фефермана, более того, нанесла ему неизлечимые раны – вскоре после начала войны от рук фашистов погибли родители музыканта. Далее последовала эвакуация в далекий Ереван, где музыкант тоже не остался без дела: он стал работать в филармоническом оркестре, а по совместительству – в оркестре Ереванского театра оперы и балета им. А. Спендиарова. Несмотря на военное время, музыкальная жизнь в городе была насыщенной – регулярно проводились концерты, в театре ставились новые спектакли. Оркестр филармонии тогда возглавлял выдающийся дирижер, народный артист Армянской ССР К.С. Сараджев; он же был и ректором Ереванской консерватории. Музыкант обратил внимание на молодого перспективного скрипача и посоветовал ему поступить в консерваторию, а затем взял к себе в класс.
Занятия под руководством Сараджева, ученика знаменитого Артура Никиша, а после окончания войны – в Харькове, теперь уже у не менее известного В.И. Пирадова были чрезвычайно полезны для Фефермана – он не только овладел основами дирижерского мастерства, но и сформировался как музыкант, личность. Консерваторию Феферман окончил в 1946 году с дипломом хормейстера, поскольку за год до этого, в 1945 году, отделение симфонического дирижирования закрыли, а студенту было предложено перейти на дирижерско-хоровой факультет.
Конечно, молодому выпускнику было досадно, ведь с дипломом хормейстера трудно было найти работу в оркестре, хотя четыре года Феферман учился как дирижер-симфонист и лишь на пятом, выпускном курсе перешел в класс хорового дирижирования. Поэтому, прожив еще один год в Харькове, он по направлению, полученному в Главном управлении по делам искусств СССР, отправился в Узбекистан, где стал преподавать теоретические дисциплины в Наманганском музыкальном училище. Стала сбываться и мечта о дирижерской карьере: он стал дирижировать симфоническим оркестром училища.
В Намангане Феферман проработал четыре года. Работал самозабвенно, увлеченно, стараясь передать свои знания молодым музыкантам, дать им путевку в жизнь. И труд принес желанные результаты – многие из воспитанников Фефермана стали впоследствии видными деятелями узбекской культуры. Среди них – композитор Вильданов, пианист Азимов, хормейстер Султанов. Однако работа со студенческим коллективом не давала полного удовлетворения: хотелось чего-то более серьезного, масштабного. Поэтому, когда в 1951 году дирижер получил из Киргизии приглашение возглавить филармонический коллектив – оркестр киргизских народных инструментов, он с радостью согласился и вскоре выехал во Фрунзе.
Познакомившись с коллективом оркестра, его репертуаром и исполнительскими возможностями, Феферман понял, что перед ним стоит масса проблем, которые нужно срочно решать. Дело в том, что основной костяк коллектива составляли тогда народные музыканты, которые не знали нот и играли на слух. Среди них были выдающиеся исполнители, признанные мастера своего дела, такие как Ыбрай Туманов, Атай Огонбаев и Карамолдо Орозов, имя которого будет присвоено коллективу после его кончины. Чтобы достичь подлинно оркестрового звучания, необходимо было добиться чистоты строя, расширить тембровую палитру, диа-
пазон. И, конечно же, обновить репертуар. А для этого следовало произвести реконструкцию народных инструментов, создать оркестровые разновидности, охватывающие весь диапазон звучания – от самых высоких звуков до басов. При этом нужно было сохранить природные тембровые характеристики инструментов – комуза и кыяка. Задача была не из легких. Разрешить ее стало возможным лишь при участии Экспериментальных мастерских при Ташкентской государственной консерватории, куда и был направлен заказ. Дирижер энергично взялся за дело: вел переписку с Ташкентом, выезжал в командировки, беседовал с мастерами, вникая в каждую деталь. Вскоре был получен первый комплект оркестровых инструментов.
Необходимо было думать и о подготовке музыкальных кадров. По инициативе дирижера в 1952 году в музыкально-хореографическом училище им. М. Куренкеева было открыто отделение киргизских народных инструментов, которое стало готовить исполнителей на комузе и кыяке. Возглавил отделение сам маэстро. Позже, в соавторстве с музыкантами Д. Борбодоевым и Б. Кулболдиевым им был написан первый в республике «Практический учебник игры на комузе». Долгие годы он оставался единственным учебным пособием для молодых музыкантов-комузистов.
Большую работу проводил Феферман и по обновлению репертуара оркестра. Обладая отличным музыкальным слухом, он легко записывал на ноты не только песни, но
и трудные для расшифровки виртуозные комузные кюу, пос-ле чего обрабатывал их и аранжировал для оркестра. Постепенно формировался репертуар исполнительского коллектива. Его украшением стали такие концертные номера, как «Кыз-кербез», «Эсимде» А. Огонбаева, «Жаш тилек», «Боз салкын», «Паровоз», «Кара тулпар» Ы. Туманова, «Мырза кербез», «Орусча кайырма» Токтогула и многие другие.
Теперь, когда репертуар был освоен и утвержден Художественным советом филармонии, начались гастрольные поездки – вначале по республике, а затем и за ее пределами. Тысячи километров проехал маэстро со своим коллективом, и везде, где бы ни выступал оркестр, его концерты пользовались большой популярностью у аудитории. Неизменный успех публики имел коронный номер программы – блестящая концертная пьеса, искрометный «Маш ботой» Бориса Фефермана, в основу которой был положен известный наигрыш Атая Огонбаева.
За дирижерским пультом оркестра Феферман стоял до 1960 года, а затем перешел на педагогическую работу – возглавил кафедру музыки в женском педагогическом институте им. В.В. Маяковского. Начался новый этап в жизни музыканта как педагога, наставника молодежи. Однако, будучи творческой личностью, Феферман не ограничивал себя лишь сферой педагогики: он пишет учебные пособия, публикует статьи в газетах, занимается фольклористикой и, главное, начинает выступать как композитор – вначале как автор обработок и аранжировок для оркестра, а затем и оригинальных сочинений. Не имея профессионального композиторского образования, но располагая многолетним опытом практической работы с оркестром и отличными природными данными, он успешно работает на этом поприще.
Свои первые сочинения Феферман написал еще в студенческие годы, но как композитор заявил о себе по-настоящему в конце 50-х годов, когда им была созданы увертюра «Маш ботой», поэмы «В горах» (1956), «Возвращение Токтогула», кантата «Панфиловцы» (1958). За ними последовали «Элегия для скрипки с оркестром», сюиты «Ыбрай» и «Праздник в колхозе», другие произведения. Но больше всего в ту пору музыкант писал для оркестра народных инструментов (более 200 обработок киргизских народных кюу и песен) – лучшие из них вошли в золотой фонд национальной музыки. Успехи были столь очевидны, что в 1964 году дирижер был принят в Союз композиторов СССР.
С творческим союзом связана также работа Фефермана в качестве заведующего фольклорным кабинетом, где он проделал большую работу по записи и расшифровке национального музыкального фольклора. Музыкант выезжал в фольклорные экспедиции, и результатом этих поездок стало издание нескольких сборников – песен Ж. Шералиева,
Б. Эгинчиева, кюу Ы. Туманова, наигрышей для темир-комуза. Здесь Феферман выступил как достойный продолжатель великого дела выдающихся собирателей киргизского фольклора – А. Затаевича и В. Виноградова.
В институте Борис Вениаминович преподавал до 1968 года, а затем перешел на работу в репертуарно-экспертную коллегию Министерства культуры Киргизской ССР на должность старшего редактора по музыке. Здесь он оказался в гуще культурной жизни республики, поскольку в служебные обязанности редактора входил просмотр всех новых спектаклей театров города, в которых присутствовала музыка, заказ и прием новых музыкальных произведений, а также организация и участие во всех важных мероприятиях, проводимых по линии министерства – смотров, конкурсов, фестивалей и т. д. Времени для творчества оставалось мало, но, тем не менее, музыкант не прекращал работы и в этом направлении. Так, в конце 60-х – начале 70-х годов им были написаны балет «Асан-космонавт», два струнных квартета, «Ода Пржевальскому» для голоса с оркестром, музыка к драме «Аширбай». В 1969 году балет «Асан-космонавт» был поставлен на сцене Киргизского академического театр оперы и балета им. А. Малдыбаева. Разумеется, приходилось работать по вечерам и в выходные. Так продолжалось четыре года.
В 1967 году во Фрунзе открылся институт искусств – событие, значение которого трудно переоценить: теперь подготовка музыкантов разных специальностей высшей квалификации стала возможна и в республике. В 1972 году состоялся первый выпуск вуза, и в том же году Феферман вернулся к педагогической деятельности – он стал преподавать в институте, занимая должность заведующего кафедрой народных инструментов. Борис Вениаминович любил работать с молодежью, открывать новые таланты, передавать им свой богатый опыт и знания. В институте он трудился до конца своих дней, пройдя путь от старшего преподавателя до профессора. Среди его бывших учеников – такие видные деятели киргизского искусства, как Ч. Исабаев, А. Асакеев и другие.
70-е – 80-е годы были самыми интенсивными и плодотворными в творческой деятельности Фефермана. Именно в эти годы были созданы лучшие сочинения композитора – два скрипичных концерта, концерт для валторны с оркестром (он неоднократно исполнялся студентами-валторнис-тами Московской консерватории), поэма «Памяти павших» для голоса с оркестром.
Одним из наиболее ярких и показательных для творчества композитора сочинений является концерт для скрипки с оркестром № 2, написанный в 1985 году. Он представляет собой классический трехчастный цикл с каденцией солиста в конце первой части. Музыка первой части концерта носит взволнованный, порывистый характер. Композитор умело
и целенаправленно развивает тематический материал, используя при этом богатые выразительные возможности не только оркестра, но, в первую очередь, солирующего инструмента – скрипки, что особенно ярко проявляется в каденции. Здесь автору, по-видимому, помог опыт, приобретенный им в молодые годы, когда он играл на скрипке в оркестре и хорошо изучил выразительные возможности инструмента.
Вторая часть представляет собой своеобразный лирический центр произведения. Ее основные темы выдержаны в ритме танцев – вальса и менуэта. Сохраняя интонационное единство, композитор вносит в музыку элементы контрастности, добиваясь при этом стройности формы и яснос-ти мысли.
Финал сочинения написан в форме рондо, основная тема которого – рефрен – по характеру музыки и общим принципам построения очень напоминает комузный кюу, но это оригинальная тема, а не цитата. Рефрен проводится четыре раза, а эпизоды, звучащие между его проведениями, строятся на коротких попевках, тут же получающих активное тематическое развитие. Все это способствует цельности формы, придает музыке финала динамичный, целеустремленный характер. Концерт исполнялся симфоническим оркестром Киргизского телевидения и радио (солист – Н. Кадашников) и имел успех у слушателя. Национальный колорит явно ощущается и в других сочинениях композитора, особенно в произведениях, написанных для оркестра народных инструментов, например, в «Праздничных кюу» или в «Киргизской рапсодии» для трубы с оркестром.
Своеобразной «лебединой песней» Фефермана стала поэма «Памяти павших». Она была создана в связи с кончиной супруги композитора. В то время (середина 80-х годов) музыкант тяжело переживал утрату близкого человека и неожиданно нашел утешение в творчестве. Работал самозабвенно, увлеченно, не покладая рук, а когда партитура была закончена, вспомнил о своих погибших родителях, друзьях-одноклассниках, ушедших на фронт и не вернувшихся, и название поэмы появилось как бы само: «Памяти павших». На прослушивании новых произведений, состоявшемся в Союзе композиторов республики, поэма получила единогласное одобрение членов экспертной комиссии. Высокую оценку дал ей и председатель правления Союза, народный артист СССР Калый Молдобасанов.
В это время композитор достиг творческой зрелости, что, естественно, отразилось и на стиле. Обострился гармонический язык, усложнилась фактура, музыка стала более глубокой, содержательной, искренней – она словно шла от самого сердца. Об этом хорошо высказался сам музыкант в одном из своих интервью: «Думаю, что охарактеризовать мою творческую установку можно очень лаконично. Главным для себя считаю как в музыке, так и в жизни быть идеально искренним».
Последние годы жизни Феферман писал мало, посвятив себя главным образом педагогической деятельности, фольклористике и созданию учебных пособий. Он написал учебник по инструментовке для оркестра народных инструментов, опубликовал новый, самый полный сборник кюу Ыбрая Туманова, в который вошло около сорока наигрышей выдающегося комузиста. Об этом сборнике следует сказать особо. В отличие от других фольклористов, Феферман производил записи без использования магнитофона, полагаясь лишь на свой музыкальный слух. Часть кюу он записал еще во время своей работы в оркестре непосредственно от Туманова, другие пьесы были расшифрованы по записям, хранящимся в фондах Киргизского радио. Обладая тонким слухом, цепкой памятью и большим опытом работы в облас-ти народной музыки, Феферман смог выполнить довольно точные записи этих сложных инструментальных пьес.
Борис Феферман ушел из жизни в 1998 году. Он оставил солидное творческое наследие и добрую память о себе. Высоко ценил Фефермана как дирижера, фольклориста, композитора и педагога выдающийся киргизский дирижер, народный артист СССР Асанхан Джумахматов. «Удивительное, поразительное дело – что могут сделать талант плюс редкостная творческая воля! Уроженец Украины, сложившийся как музыкант вдали от гор Ала-Тоо, Феферман в предельно короткие сроки освоил красоту нашей народной музыки, проникся глубочайшим уважением к древнему искусству незнакомого народа. Ему, скрипачу, питомцу европейской музыкальной культуры, стали понятными, близкими и родными наши комуз и кыл-кыяк, чоор и сыбызгы…»
Вклад в Фефермана в киргизскую музыкальную культуру весóм и значителен, а его многолетняя творческая деятельность нашла официальное признание. Музыканту присвоено почетное звание заслуженного работника культуры Кыргызской Республики. За большие заслуги Б. Феферман получил ученое звание профессора, ряд правительственных наград. Память о талантливом музыканте жива в Киргизии и по сей день.
(1920–1998)
В начале 50-х годов на улицах Фрунзе – как тогда назывался Бишкек – нередко можно было увидеть элегантного молодого мужчину лет тридцати с курчавыми, черными, как смоль, волосами, густыми, чуть нависшими бровями и живым, выразительным лицом. Но чаще всего его можно было встретить возле филармонии, концертный зал которой располагался на бульваре Дзержинского, рядом со знаменитым универмагом «Люкс». Тогда город был невелик, и почти каждый новый человек сразу бросался в глаза. Заметили и его, и вскоре многие горожане уже знали, что этот молодой человек – новый художественный руководитель и главный дирижер оркестра киргизских народных инструментов Борис Феферман. Конечно, первыми познакомились с маэстро и его искусством любители музыки, побывавшие на выступлениях оркестра, звучание которого с каждым годом становилось всё более стройным и выразительным. Апофеозом творческой деятельности Фефермана тех лет стало выступление на Декаде киргизского литературы и искусства 1958 года
в Москве, где оркестр получил весьма лестную оценку столичной критики, а его руководитель был удостоен высокой правительственной награды – ордена «Знак Почета».
Борис Вениаминович Феферман родился в 1920 году в городе Александрия, что на юге Украины, в семье служащего. Музыкальные способности у мальчика обнаружились рано, поэтому параллельно с учебой в средней школе, он стал осваивать игру на скрипке. Любовь к музыке, абсолютный слух и трудолюбие помогли ему овладеть инструментом на таком уровне, что сразу же после окончания средней школы он был принят в оркестр Харьковского академического театра оперы и балета. В тот год Борису исполнилось семнадцать лет.
Работа в оркестре способствовала творческому росту музыканта, расширяла кругозор, дисциплинировала. Харьковский театр оперы и балета был создан в 1925 году, но оперная антреприза существовала в городе еще с 1880 года. В 30-е годы на его сцене выступали многие выдающиеся певцы – Ю. Кипоренко-Доманский, И. Паторжинский, З. Гайдай, М. Литвиненко-Вольгемут и др., гастролировали Л. Собинов, А. Нежданова. За дирижерским пультом стояли маститые маэстро – А. Пазовский, Л. Штейнберг, В. Тальба. Вслушиваясь в голоса солистов, звучание хора, оркестра, наблюдая за работой дирижеров, молодой скрипач иногда представлял себя за пультом с дирижерской палочкой в руках. Но чтобы стать дирижером, нужно было учиться, и Борис стал готовиться к поступлению в консерваторию.
Однако грянувшая в 1941 году война разрушила планы Фефермана, более того, нанесла ему неизлечимые раны – вскоре после начала войны от рук фашистов погибли родители музыканта. Далее последовала эвакуация в далекий Ереван, где музыкант тоже не остался без дела: он стал работать в филармоническом оркестре, а по совместительству – в оркестре Ереванского театра оперы и балета им. А. Спендиарова. Несмотря на военное время, музыкальная жизнь в городе была насыщенной – регулярно проводились концерты, в театре ставились новые спектакли. Оркестр филармонии тогда возглавлял выдающийся дирижер, народный артист Армянской ССР К.С. Сараджев; он же был и ректором Ереванской консерватории. Музыкант обратил внимание на молодого перспективного скрипача и посоветовал ему поступить в консерваторию, а затем взял к себе в класс.
Занятия под руководством Сараджева, ученика знаменитого Артура Никиша, а после окончания войны – в Харькове, теперь уже у не менее известного В.И. Пирадова были чрезвычайно полезны для Фефермана – он не только овладел основами дирижерского мастерства, но и сформировался как музыкант, личность. Консерваторию Феферман окончил в 1946 году с дипломом хормейстера, поскольку за год до этого, в 1945 году, отделение симфонического дирижирования закрыли, а студенту было предложено перейти на дирижерско-хоровой факультет.
Конечно, молодому выпускнику было досадно, ведь с дипломом хормейстера трудно было найти работу в оркестре, хотя четыре года Феферман учился как дирижер-симфонист и лишь на пятом, выпускном курсе перешел в класс хорового дирижирования. Поэтому, прожив еще один год в Харькове, он по направлению, полученному в Главном управлении по делам искусств СССР, отправился в Узбекистан, где стал преподавать теоретические дисциплины в Наманганском музыкальном училище. Стала сбываться и мечта о дирижерской карьере: он стал дирижировать симфоническим оркестром училища.
В Намангане Феферман проработал четыре года. Работал самозабвенно, увлеченно, стараясь передать свои знания молодым музыкантам, дать им путевку в жизнь. И труд принес желанные результаты – многие из воспитанников Фефермана стали впоследствии видными деятелями узбекской культуры. Среди них – композитор Вильданов, пианист Азимов, хормейстер Султанов. Однако работа со студенческим коллективом не давала полного удовлетворения: хотелось чего-то более серьезного, масштабного. Поэтому, когда в 1951 году дирижер получил из Киргизии приглашение возглавить филармонический коллектив – оркестр киргизских народных инструментов, он с радостью согласился и вскоре выехал во Фрунзе.
Познакомившись с коллективом оркестра, его репертуаром и исполнительскими возможностями, Феферман понял, что перед ним стоит масса проблем, которые нужно срочно решать. Дело в том, что основной костяк коллектива составляли тогда народные музыканты, которые не знали нот и играли на слух. Среди них были выдающиеся исполнители, признанные мастера своего дела, такие как Ыбрай Туманов, Атай Огонбаев и Карамолдо Орозов, имя которого будет присвоено коллективу после его кончины. Чтобы достичь подлинно оркестрового звучания, необходимо было добиться чистоты строя, расширить тембровую палитру, диа-
пазон. И, конечно же, обновить репертуар. А для этого следовало произвести реконструкцию народных инструментов, создать оркестровые разновидности, охватывающие весь диапазон звучания – от самых высоких звуков до басов. При этом нужно было сохранить природные тембровые характеристики инструментов – комуза и кыяка. Задача была не из легких. Разрешить ее стало возможным лишь при участии Экспериментальных мастерских при Ташкентской государственной консерватории, куда и был направлен заказ. Дирижер энергично взялся за дело: вел переписку с Ташкентом, выезжал в командировки, беседовал с мастерами, вникая в каждую деталь. Вскоре был получен первый комплект оркестровых инструментов.
Необходимо было думать и о подготовке музыкальных кадров. По инициативе дирижера в 1952 году в музыкально-хореографическом училище им. М. Куренкеева было открыто отделение киргизских народных инструментов, которое стало готовить исполнителей на комузе и кыяке. Возглавил отделение сам маэстро. Позже, в соавторстве с музыкантами Д. Борбодоевым и Б. Кулболдиевым им был написан первый в республике «Практический учебник игры на комузе». Долгие годы он оставался единственным учебным пособием для молодых музыкантов-комузистов.
Большую работу проводил Феферман и по обновлению репертуара оркестра. Обладая отличным музыкальным слухом, он легко записывал на ноты не только песни, но
и трудные для расшифровки виртуозные комузные кюу, пос-ле чего обрабатывал их и аранжировал для оркестра. Постепенно формировался репертуар исполнительского коллектива. Его украшением стали такие концертные номера, как «Кыз-кербез», «Эсимде» А. Огонбаева, «Жаш тилек», «Боз салкын», «Паровоз», «Кара тулпар» Ы. Туманова, «Мырза кербез», «Орусча кайырма» Токтогула и многие другие.
Теперь, когда репертуар был освоен и утвержден Художественным советом филармонии, начались гастрольные поездки – вначале по республике, а затем и за ее пределами. Тысячи километров проехал маэстро со своим коллективом, и везде, где бы ни выступал оркестр, его концерты пользовались большой популярностью у аудитории. Неизменный успех публики имел коронный номер программы – блестящая концертная пьеса, искрометный «Маш ботой» Бориса Фефермана, в основу которой был положен известный наигрыш Атая Огонбаева.
За дирижерским пультом оркестра Феферман стоял до 1960 года, а затем перешел на педагогическую работу – возглавил кафедру музыки в женском педагогическом институте им. В.В. Маяковского. Начался новый этап в жизни музыканта как педагога, наставника молодежи. Однако, будучи творческой личностью, Феферман не ограничивал себя лишь сферой педагогики: он пишет учебные пособия, публикует статьи в газетах, занимается фольклористикой и, главное, начинает выступать как композитор – вначале как автор обработок и аранжировок для оркестра, а затем и оригинальных сочинений. Не имея профессионального композиторского образования, но располагая многолетним опытом практической работы с оркестром и отличными природными данными, он успешно работает на этом поприще.
Свои первые сочинения Феферман написал еще в студенческие годы, но как композитор заявил о себе по-настоящему в конце 50-х годов, когда им была созданы увертюра «Маш ботой», поэмы «В горах» (1956), «Возвращение Токтогула», кантата «Панфиловцы» (1958). За ними последовали «Элегия для скрипки с оркестром», сюиты «Ыбрай» и «Праздник в колхозе», другие произведения. Но больше всего в ту пору музыкант писал для оркестра народных инструментов (более 200 обработок киргизских народных кюу и песен) – лучшие из них вошли в золотой фонд национальной музыки. Успехи были столь очевидны, что в 1964 году дирижер был принят в Союз композиторов СССР.
С творческим союзом связана также работа Фефермана в качестве заведующего фольклорным кабинетом, где он проделал большую работу по записи и расшифровке национального музыкального фольклора. Музыкант выезжал в фольклорные экспедиции, и результатом этих поездок стало издание нескольких сборников – песен Ж. Шералиева,
Б. Эгинчиева, кюу Ы. Туманова, наигрышей для темир-комуза. Здесь Феферман выступил как достойный продолжатель великого дела выдающихся собирателей киргизского фольклора – А. Затаевича и В. Виноградова.
В институте Борис Вениаминович преподавал до 1968 года, а затем перешел на работу в репертуарно-экспертную коллегию Министерства культуры Киргизской ССР на должность старшего редактора по музыке. Здесь он оказался в гуще культурной жизни республики, поскольку в служебные обязанности редактора входил просмотр всех новых спектаклей театров города, в которых присутствовала музыка, заказ и прием новых музыкальных произведений, а также организация и участие во всех важных мероприятиях, проводимых по линии министерства – смотров, конкурсов, фестивалей и т. д. Времени для творчества оставалось мало, но, тем не менее, музыкант не прекращал работы и в этом направлении. Так, в конце 60-х – начале 70-х годов им были написаны балет «Асан-космонавт», два струнных квартета, «Ода Пржевальскому» для голоса с оркестром, музыка к драме «Аширбай». В 1969 году балет «Асан-космонавт» был поставлен на сцене Киргизского академического театр оперы и балета им. А. Малдыбаева. Разумеется, приходилось работать по вечерам и в выходные. Так продолжалось четыре года.
В 1967 году во Фрунзе открылся институт искусств – событие, значение которого трудно переоценить: теперь подготовка музыкантов разных специальностей высшей квалификации стала возможна и в республике. В 1972 году состоялся первый выпуск вуза, и в том же году Феферман вернулся к педагогической деятельности – он стал преподавать в институте, занимая должность заведующего кафедрой народных инструментов. Борис Вениаминович любил работать с молодежью, открывать новые таланты, передавать им свой богатый опыт и знания. В институте он трудился до конца своих дней, пройдя путь от старшего преподавателя до профессора. Среди его бывших учеников – такие видные деятели киргизского искусства, как Ч. Исабаев, А. Асакеев и другие.
70-е – 80-е годы были самыми интенсивными и плодотворными в творческой деятельности Фефермана. Именно в эти годы были созданы лучшие сочинения композитора – два скрипичных концерта, концерт для валторны с оркестром (он неоднократно исполнялся студентами-валторнис-тами Московской консерватории), поэма «Памяти павших» для голоса с оркестром.
Одним из наиболее ярких и показательных для творчества композитора сочинений является концерт для скрипки с оркестром № 2, написанный в 1985 году. Он представляет собой классический трехчастный цикл с каденцией солиста в конце первой части. Музыка первой части концерта носит взволнованный, порывистый характер. Композитор умело
и целенаправленно развивает тематический материал, используя при этом богатые выразительные возможности не только оркестра, но, в первую очередь, солирующего инструмента – скрипки, что особенно ярко проявляется в каденции. Здесь автору, по-видимому, помог опыт, приобретенный им в молодые годы, когда он играл на скрипке в оркестре и хорошо изучил выразительные возможности инструмента.
Вторая часть представляет собой своеобразный лирический центр произведения. Ее основные темы выдержаны в ритме танцев – вальса и менуэта. Сохраняя интонационное единство, композитор вносит в музыку элементы контрастности, добиваясь при этом стройности формы и яснос-ти мысли.
Финал сочинения написан в форме рондо, основная тема которого – рефрен – по характеру музыки и общим принципам построения очень напоминает комузный кюу, но это оригинальная тема, а не цитата. Рефрен проводится четыре раза, а эпизоды, звучащие между его проведениями, строятся на коротких попевках, тут же получающих активное тематическое развитие. Все это способствует цельности формы, придает музыке финала динамичный, целеустремленный характер. Концерт исполнялся симфоническим оркестром Киргизского телевидения и радио (солист – Н. Кадашников) и имел успех у слушателя. Национальный колорит явно ощущается и в других сочинениях композитора, особенно в произведениях, написанных для оркестра народных инструментов, например, в «Праздничных кюу» или в «Киргизской рапсодии» для трубы с оркестром.
Своеобразной «лебединой песней» Фефермана стала поэма «Памяти павших». Она была создана в связи с кончиной супруги композитора. В то время (середина 80-х годов) музыкант тяжело переживал утрату близкого человека и неожиданно нашел утешение в творчестве. Работал самозабвенно, увлеченно, не покладая рук, а когда партитура была закончена, вспомнил о своих погибших родителях, друзьях-одноклассниках, ушедших на фронт и не вернувшихся, и название поэмы появилось как бы само: «Памяти павших». На прослушивании новых произведений, состоявшемся в Союзе композиторов республики, поэма получила единогласное одобрение членов экспертной комиссии. Высокую оценку дал ей и председатель правления Союза, народный артист СССР Калый Молдобасанов.
В это время композитор достиг творческой зрелости, что, естественно, отразилось и на стиле. Обострился гармонический язык, усложнилась фактура, музыка стала более глубокой, содержательной, искренней – она словно шла от самого сердца. Об этом хорошо высказался сам музыкант в одном из своих интервью: «Думаю, что охарактеризовать мою творческую установку можно очень лаконично. Главным для себя считаю как в музыке, так и в жизни быть идеально искренним».
Последние годы жизни Феферман писал мало, посвятив себя главным образом педагогической деятельности, фольклористике и созданию учебных пособий. Он написал учебник по инструментовке для оркестра народных инструментов, опубликовал новый, самый полный сборник кюу Ыбрая Туманова, в который вошло около сорока наигрышей выдающегося комузиста. Об этом сборнике следует сказать особо. В отличие от других фольклористов, Феферман производил записи без использования магнитофона, полагаясь лишь на свой музыкальный слух. Часть кюу он записал еще во время своей работы в оркестре непосредственно от Туманова, другие пьесы были расшифрованы по записям, хранящимся в фондах Киргизского радио. Обладая тонким слухом, цепкой памятью и большим опытом работы в облас-ти народной музыки, Феферман смог выполнить довольно точные записи этих сложных инструментальных пьес.
Борис Феферман ушел из жизни в 1998 году. Он оставил солидное творческое наследие и добрую память о себе. Высоко ценил Фефермана как дирижера, фольклориста, композитора и педагога выдающийся киргизский дирижер, народный артист СССР Асанхан Джумахматов. «Удивительное, поразительное дело – что могут сделать талант плюс редкостная творческая воля! Уроженец Украины, сложившийся как музыкант вдали от гор Ала-Тоо, Феферман в предельно короткие сроки освоил красоту нашей народной музыки, проникся глубочайшим уважением к древнему искусству незнакомого народа. Ему, скрипачу, питомцу европейской музыкальной культуры, стали понятными, близкими и родными наши комуз и кыл-кыяк, чоор и сыбызгы…»
Вклад в Фефермана в киргизскую музыкальную культуру весóм и значителен, а его многолетняя творческая деятельность нашла официальное признание. Музыканту присвоено почетное звание заслуженного работника культуры Кыргызской Республики. За большие заслуги Б. Феферман получил ученое звание профессора, ряд правительственных наград. Память о талантливом музыканте жива в Киргизии и по сей день.